XV

XV

Он слушал Ленского с улыбкой.

Поэта пылкий разговор,

И ум, еще в сужденьях зыбкой,

⁴ И вечно вдохновенный взор, —

Онегину всё было ново;

Он охладительное слово

В устах старался удержать

⁸ И думал: глупо мне мешать

Его минутному блаженству;

И без меня пора придет,

Пускай покамест он живет

¹² Да верит мира совершенству;

Простим горячке юных лет

И юный жар и юный бред.

2—5 …разговор… ум… взор… все… — Эскиз стилистики вводного описания, использованного более полно в отношении Ольги в XXIII, 1–8. См. коммент. к XXIII, 5–8.

13—14 Значение этих строк: отнесем к горячке юности ее жар и бред — и простим их. Стихи построены на избитом галлицизме См, например, у Клода Жозефа Дора (Claude Joseph Dorat, 1734–1780) «К господину Юму» («A Monsieur Hume»):

…les tendres erreuis,

Et le d?lire du bel ?ge…[380]