XXV
XXV
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
4 Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная, боязлива,
Она в семье своей родной
8 Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
12 Играть и прыгать не хотела
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.
2 После оборотов с отрицанием Пушкин, несмотря на интонационную подсказку, не начинает предложения с союза «но» для перечисления компенсирующих качеств героини (стилистически им найдется место только в гл. 8, XIV и XV). Ср. анонимную «Современную жену» («The Modern Wife», London, 1769, I, p. 219–220; капитан Уэтсбери сэру Гарри):
«Она [Джульетта, младшая дочь леди Бетти Перси] не была красива, но в высшей степени обладала тем je ne sais quoi[409], которое пленяет более, нежели слишком правильная красота… Я был очарован… ее здравым смыслом, простотой обхождения, столь свободной от ветрености, кокетства или жеманства».
8 …девочкой чужой (тв. пад. после «казалась») — странной девчушкой, беспризорным ребенком, девочкой-подкидышем.
Тема необщительных детей обоего пола была распространена в романтической литературе. Так, Розамунда Грей у Чарльза Лэма «с детства была удивительно скромной и задумчивой…» («Розамунда Грей», гл. 1).
14 Сидела молча у окна. — Гл. 3, V, 3–4: «…молчалива… / Вошла и села у окна»; гл. 3, XXXVII, 9: «Татьяна пред окном стояла»; гл. 5, I, 6: «В окно увидела Татьяна»; гл. 7, XLIII, 10: «Садится Таня у окна»; гл. 8, XXXVII, 13–14: «…и у окна / Сидит она… и все она!..» Селеноподобная душа Татьяны постоянно обращена к романтической уединенности, окно становится символом тоски и одиночества. Образ Татьяны, последний раз встающий перед мысленным взором Онегина (гл. 8, XXXVII, 13–14), очень тонко смыкается с той Татьяной, которую он увидел впервые (гл. 3, V, 13–14).
Варианты
4—6 Отвергнутое черновое чтение (2369, л. 35 об.) предполагает иное начало:
Вы можете, друзья мои,
Себе ее <…> представить сами
Но только с черными очами…
Слова, вычеркнутые Пушкиным, почти наверняка были «и сами», рифмующиеся с «глазами»{58}.
14 Черновик (там же): «с книгой» вместо «молча».