XXIV

XXIV

Ее тревожит сновиденье.

Не зная, как его понять,

Мечтанья страшного значенье

⁴ Татьяна хочет отыскать.

Татьяна в оглавленье кратком

Находит азбучным порядком

Слова: бор, буря, ворон, ель,

⁸ Еж, мрак, мосток, медведь, метель

И прочая. Ее сомнений

Мартын Задека не решит;

Но сон зловещий ей сулит

¹² Печальных много приключений.

Дней несколько она потом

Всё беспокоилась о том.

7—8 «Азбучный» порядок слов нарушен (в русском алфавите ж идет перед л, а последовательность слов на м должна быть такова: медведь, метель, мосток, мрак):

…бор, буря, ворон, ель,

Ёж, мрак, мосток, медведь, метель…

«Ворон» — это pentimento[625] (см. вариант XVII, 1 в отвергнутой беловой рукописи), и то же относится к «ежу» (см. там же, беловая рукопись, и отдельное издание четвертой и пятой глав) «Ворон» появляется в беловой рукописи строфы XXIV, 7 (ПБ 14) и во всех трех изданиях. Однако в Акад. 1937 напечатано ведьма вместо ворон, на основании рукописной поправки, сделанной Пушкиным в его собственном экземпляре отдельных выпусков пяти глав ЕО (с первой по шестую), переплетенных вместе (МБ, 8318), возможно вскоре после опубликования шестой главы (23 марта 1828 г.). Ворон этот тревожил Пушкина. На полях черновика «Зимы», датированного 2 ноября 1829 г. (2382, л. 15 об.), он для памяти записал ворон поверх другой надписи, относящейся к гл. 7, XXXI, 1–4 (см. мой комментарий). Не исключено, что он намеревался вернуть «ворона в голубой ливрее», вымаранного из XVII, 1.

В черновом наброске XXIV, 8 (2368, л. 49 об.) читаем:

Медведь, мосток, мука?, метель…

Эта «мука» отсылает нас к пляшущей мельнице из сна Татьяны и к тому же забавным образом подтверждает, что Пушкин ощущал себя должником «Днепровской русалки», в которой на сцене отплясывают мешки с мукой (см. коммент. к гл. 2, XII, 14 и к гл. 5, XVII, 5).

В черновике (2368, л. 49 об.) Татьяна разыскивает в соннике и другие слова женитьба, шатер, шалаш (с вычеркнутым дом), а также ручей, серьги и еще несколько пробных вариантов слов, которые с трудом читаются в пушкинской рукописи.

Если судить по некоторым стилистическим деталям, то толкователь снов (сонник) Мартына Задеки образца 1880 г., с которым я сверялся, не должен отличаться (не считая нескольких очевидных дополнений к основному тексту) от сонников начала XIX в. Правда, толкователь 1880 г. не содержит всех слов, что искала Татьяна, но «ворон», «ель» и «медведь» в нем есть. Там говорится, что, если приснившийся ворон подавал голос (а вся Татьянина живность голосиста не в меру), то это сулит смерть кого-то из родных, — вот она и прибирает жениха Татьяниной сестры; «ель» означает свадьбу, — и Татьяна действительно выйдет замуж на следующий год; «медведь» предвещает достаток, — и супругом ей будет состоятельный князь N. Иными словами, Мартын Задека должен был хотя бы отчасти разрешить «сомненья» Татьяны. Довольно любопытно, что Татьяна вряд ли что-нибудь еще смогла бы найти для разгадки своего страшного сна, кроме, может быть, «козы», «журавля» и «мельницы», предвещающих беду, тогда как «копыта» и «лай» предрекают, соответственно, свадьбу и раздор.

13 Дней несколько она потом… — Этот стих весьма необычно акцентован, здесь самый сильный слог — слово дней попадает на «понижение» и образуется ложный спондей с ударным первым слогом слова не?сколько, тогда как она и потом — слова слабые с полускадами на концах:

??U?U??U??