IV

IV

Но [Бог?] помог — стал ропот ниже,

И скоро силою вещей

Мы очутилися в Париже,

4 А русский царь — главой царей.

Моря достались Албиону…

…………………………………………

¹⁴ …[царь жирнел]

2 …силою вещей… — Галлицизм par la force des choses. Cp. y Фуше в «M?moires» отрывок, относящийся к событиям декабря 1813 г. во Франции: «…on avait pressenti que, par la seule force des choses, tous les int?r?ts de la r?volution que je repr?sentais ? moi seul, auraient pr?valu et par? ? la catastrophe»[931].

3 …Мы очутилися в Париже… — В своем по праву знаменитом письме Д. Дашкову из Парижа от 25 апреля 1814 г. (по н. ст.) Батюшков прекрасно описывает вход русских в Париж. Описание начинается словами: «Скажу вам просто: я в Париже!» (фраза, которой также начинается парижское письмо Карамзина, написанное в апреле 1790 г.)^{251}. У Александра Тургенева, с которым Пушкин всю жизнь дружил, была копия этого письма, и почти наверняка поэт ее читал.

4 …главой царей — Ср. «О царь царей» — восклицание из стиха 10 бездарного гимна (шесть одических строф) Александру I в день его коронации в 1801 г., сочиненного Дмитриевым.

См. также озеровского «Дмитрия Донского», патриотическую трагедию, написанную александрийскими двустишиями и впервые представленную 14 января 1807 г. перед безудержно восторженной публикой. Последний монолог Дмитрия в V действии (произносимый на коленях) начинается словами:

Но первый сердца долг к тебе, царю царей! —

и заканчивается так:

Языки ведайте: велик российский Бог!

Д. Соколов в статье[932] о зашифрованной рукописи Пушкина, цитируя, если я правильно его понял, И. Жиркевича в «Русской старине», XI (декабрь 1874 г.), с. 649, пишет, что фраза «Vive Alexandre, vive ce roi des rois»[933] звучала в куплетах, которые 10 марта 1814 г. (по н. ст.) исполнял со сцены Парижской оперы Франсуа Лэ на мотив «Vive Henri IV». Оборот восходит к религиозным источникам. Во французских рождественских гимнах Иисус именуется «Roi des rois». Титул абиссинских императоров «negus nagast» означает «царь царей». Гипербола стара как мир.

5 Начиная с этого стиха моя версия пушкинского текста существенно расходится с версиями Томашевского и других комментаторов.