XXIV

XXIV

Тут был, однако, цвет столицы,

И знать, и моды образцы,

Везде встречаемые лица,

⁴ Необходимые глупцы;

Тут были дамы пожилые

В чепцах и в розах, с виду злые;

Тут было несколько девиц,

⁸ Не улыбающихся лиц;

Тут был посланник, говоривший

О государственных делах;

Тут был в душистых сединах

¹² Старик, по-старому шутивший:

Отменно тонко и умно,

Что нынче несколько смешно.

Согласно Томашевскому (ПСС, 1957, V, с. 627), строфы XXIV–XXVI, включая варианты, были переработаны, а окончательные варианты отобраны в июне 1831 г. в Царском Селе, после того как вся песнь, за исключением письма Онегина, была завершена в Болдино в конце 1830 г. См. также коммент. к XXVa, варианты 1–9.

1 Тут был… — Повторяющиеся интонации в перечислении участников этого великосветского раута, строфы XXIV–XXVI, слишком схожи с теми, что звучат в «Дон Жуане» Байрона, XIII, LXXXIV–LXXXVIII («Там также был Пароль — известный задира», «Там герцог Тире…», «Там был Дик Насмешник» и т. д.), чтобы быть простым совпадением.

XXIVа

Строфа, записанная на том же отдельном листе, что и XXIV (беловая рукопись), числится под номером 25, переправленным из «26» (номер окончательного варианта строфы XXIV переправлен из «25»):

И та, которой улыбалась

Расцветшей жизни благодать;

И та которая сбиралась

⁴ Уж общим мненьем управлять;

И представительница света;

И та чья скромная планета

Должна была когда-нибудь

⁸ Смиренным счастием блеснуть;

И та которой сердце тайно

Нося безумной страсти казнь,

Питало ревность и боязнь; —

¹² Соединенные случайно,

Друг дружке чуждые душой,

Сидели тут одна с другой.