XLVII

XLVII

Огонь потух; едва золою

Подернут уголь золотой;

Едва заметною струею

⁴ Виется пар, и теплотой

Камин чуть дышит. Дым из трубок

В трубу уходит. Светлый кубок

Еще шипит среди стола.

⁸ Вечерняя находит мгла…

(Люблю я дружеские враки

И дружеский бокал вина

Порою той, что названа

¹² Пора меж волка и собаки,

А почему, не вижу я.)

Теперь беседуют друзья:

4—7 В неопубликованной заметке (см.: ПСС 1949, т. 7, с. 171) Пушкин пишет:

«Наши критики долго оставляли меня в покое. Это делает им честь: я был далеко в обстоятельствах не благоприятных. По привычке полагали меня все еще очень молодым человеком. Первые неприязненные статьи, помнится, стали появляться по напечатании четвертой и пятой песни Евгения Онегина [в начале 1828 г.]. Разбор сих глав, напечатанный в „Атенее“ [в 1828 г., подписан „V“, написан Михаилом Дмитриевым], удивил меня хорошим тоном, хорошим слогом и странностию привязок. Самые обыкновенные риторические фигуры и тропы останавливали критика: можно ли сказать „стакан шипит“ вместо „вино шипит в стакане“? „камин дышит“ вместо „пар идет из камина“»?

9—13 Интонация этой ремарки в скобках очень напоминает замечание о Руссо в гл. 1, XXIV, 9—14.

12 …меж волка и собаки… — Привычный галлицизм, entre chien et loup, восходящий к XIII в. (entre chien et leu) и означающий сумерки — время дня, когда пастуху уже становится трудно отличить волка от собственной собаки из-за сгущающейся темноты. В этом выражении усмотрели к тому же и эволюционистский смысл, а именно постепенный переход дня в ночь, подобно промежуточной стадии между двумя близкородственными видами животных.