От авторов (А)

А//1

— Как мы пишем вдвоем?.. Как братья Гонкуры. Эдмон бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые. — Ср. альбомные стихи О. Мандельштама: Покуда Жуль пером себя бессмертит, / Эдмонд мороженицу вертит [Скажу ль... (1925)]. Сходная шутка по поводу соавторства — в повести С. Заяицкого "Жизнеописание С. А. Лососинова": "Говорят, Гракхи за едою сочиняли свои речи. Пока один брат сочинял, другой совал ему в рот пищу" [II.9; указал Г. Суперфин].

А//2

Что за смешки в реконструктивный период? — Реконструктивный период — период социалистической реконструкции хозяйства, провозглашенной официальной политикой партии и государства в 1928-1929. В агитпропе тех лет постоянно обсуждаются "Задачи того-то (партработы, профсоюзов, РАППа, драматургии, крестьянских писателей...) в реконструктивный период".

Соавторы имеют в виду критическую кампанию против юмора и сатиры, развернувшуюся в конце 20-х гг. В1929 состоялась дискуссия (в "Литературной газете", с заключительным диспутом в Политехническом музее 8 января 1930), в которой в защиту юмора и сатиры высказывались В. Маяковский, М. Кольцов, А. Луначарский, Б. Зозуля и др. Противники смеха были, однако, в большинстве. Особенным фанатизмом отличался литкритик Владимир Блюм, создавший собственную классовую теорию сатиры ("Сатира есть удар по государственности или общественности чужого класса") и заявлявший в "Литгазете": "Советская сатира — поповская проповедь. За ней очень удобно спрятаться классовому врагу. Сатира нам не нужна, она вредна рабоче-крестьянской государственности". По его убеждению, сатиру следовало упразднить, а борьбу с недостатками — вести организованно, не в повести или романе, а в прессе, профсоюзе, партии, добровольных обществах и др. В сатире и юморе видели "голое смехачество" и "стихию духовного бездельничества". Некоторые, как И. Нусинов, допускали сатиру, но не юмор, в котором они видели средство сглаживания противоречий, "разрешения их в несерьезность, в нечто такое, к чему можно отнестись несерьезно" [цит. по кн: Уварова, Эстрадный театр, 165,208; Б. Галанов, 174-176; дискуссия в Политехническом отражена в фельетоне Ильфа и Петрова "Волшебная палка"].

А//3

Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю... — Слово "аллилуйщик" в политическом лексиконе эпохи ЗТ было неологизмом с достаточно широким значением. Согласно академическому словарю, аллилуйщик — "человек, чрезмерно восхваляющий что-либо в ущерб делу" [ССРЛЯ]. Сходное толкование дает лингвистическая рубрика журнала "Тридцать дней":

"Слово это возникло совсем недавно и определяет тех партийцев, которые занимаются тем, что „славят" то или иное положение вещей, смазывают классовое содержание, забывают о классовой борьбе. Иногда аллилуйщиков называют лакировщиками" [ТД 09.1930: 77].

Аллилуйщиком называют также лицемера, сочетающего показные хвалы с хулой и брюзжанием:

"Не так-то легко в быту и на производстве уйти от этих аллилуйщиков, нытиков, маловеров. На официальных собраниях эта публика принимает постный или торжественно-напыщенный вид и так или иначе подделывается под собрание. Но в обычной обстановке... эта публика ворчит без конца, отравляя настроение своим товарищам по работе... — Ну что же из того, что прошло двенадцать лет со дня революции. Времени ушло действительно много, да толку-то мало. Половина населения неграмотна. Хулиганства хоть отбавляй, водка рекой льется. Живем мы в тесноте, грязи, кое-как, по-свински... А тут твердят кругом: культурная революция, культурная революция!.. Много попов, мало детских садов... Жрать нечего, живем, как сельди в бочке..." и т. п. [П. Баранников, Наша культура, КН 45.1929].

Слово могло также означать человека пассивного, медлительного, нерадивого: так, в статье "Аллилуйщина в Центросоюзе" [Пр 22.07.30] критикуются вялость работы, слабая связь с жизнью, отсутствие руководства.

В какой момент словечко "аллилуйщина" попало в политический язык, и как оно стало столь многозначным? Вопрос, несомненно, еще нуждается в выяснении. Не исключено, что оно пошло от И. В. Сталина, который в октябре 1928 говорил: "У нас есть в партии люди, которые не прочь провозглашать... борьбу с правой опасностью, вроде того как попы провозглашают иногда „аллилуйя, аллилуйя", но не принимают никаких. .. практических мер, чтобы... преодолеть [правый уклон]..." [О правой опасности в ВКП(б); указал К. В. Душенко].

А//4

...Подхватив под руку какого-то кустаря-баптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру. — Деятельность баптистов (евангелистов) получала неодобрительное освещение в прессе 20-х гг. Их отличительной чертой считалась способность мимикрировать, "ловко перестраивать свои ряды в легально-советскую шеренгу". Баптисты соблюдали, например, советские праздники, придавая им религиозную окраску (Первое мая — "праздник братской внеклассовой солидарности всех верующих в Иисуса Христа"), имели свой "христомол", пели в своих молитвенных домах "Интернационал", "Марсельезу", "Вихри враждебные" и другие революционные песни, перекраивая их на свой лад (Весь мир насилья мы разрушим / До основанья, а затем / Любовь и правда воцарятся, / В сердцах не будет зла совсем.), возносили молитвы за советскую власть, имели свой агитпроп по образцу советского, свою прессу (журнал "Баптист") и т. п. В прессе горестно признавался успех их пропаганды и кампаний по сбору средств, особенно среди текстильщиков и кустарей. Видимо, именно пресловутая мимикрия баптиста позволяет ему сойти в глазах доверчивого писателя за "стопроцентного пролетария". [Лев Римский, Вороньи гнезда, КН 18.1929; Ник. Ассанов, Корпуса, которые не сдают, НМ 02.1930; Московский пролетарий 46.1928, и др.]

А//5

Повел описывать скучными словами, повел вставлять в шеститомный роман под названием "А паразиты никогда!" — Объемистые идеологически выдержанные романы в духе психологического реализма XIX в. культивировались так называемой "пролетарской литературой " под эгидой РАППа (который требовал от писателей дать " красного Льва Толстого"). Название романа взято из "Интернационала" в переводе А. Я. Коца: Лишь мы, работники всемирной / Великой армии труда, / Владеть землей имеем право, / Но паразиты, — никогда! [цит. по кн.: Песни русских рабочих]. В записной книжке Ильфа уточнено имя писателя, охотящегося за натурой для положительного героя: "Шел [В. Г.] Лидин и вел с собой пролетария — описывать" [ИЗК, 235].