XIII
Черновик (2369, л. 8 и 8 об.):
Как он умел вдовы смиренной
Привлечь благочестивый взор
И с нею скромный и смятенный
Начать краснея <разговор>
Пленять неопытностью нежной
и верностью надежной
[Любви] которой [в мире] нет —
И пылкостью невинных лет
Как он умел с любою дамой
О платонизме рассуждать
[И в куклы с дурочкой играть]
И вдруг нежданной эпиграммой
Ее смутить и наконец
Сорвать торжественный венец.
XIII Но Ленский, не имев, конечно, Охоты узы брака несть, С Онегиным желал сердечно 4 Знакомство покороче свесть. Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой. 8 Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны; Потом понравились;
XIII Друзья мои, что ж толку в этом? Быть может, волею небес, Я перестану быть поэтом, 4 В меня вселится новый бес, И, Фебовы презрев угрозы, Унижусь до смиренной прозы; Тогда роман на старый лад 8 Займет веселый мой закат. Не муки тайные злодейства Я грозно в нем изображу, Но
XIII Когда бы жизнь домашним кругом Я ограничить захотел; Когда б мне быть отцом, супругом 4 Приятный жребий повелел; Когда б семейственной картиной Пленился я хоть миг единой, — То, верно б, кроме вас одной, 8 Невесты не искал иной. Скажу без блесток мадригальных: Нашед мой
XIII Она, взглянуть назад не смея, Поспешный ускоряет шаг; Но от косматого лакея 4 Не может убежать никак; Кряхтя, валит медведь несносный; Пред ними лес; недвижны сосны В своей нахмуренной красе; 8 Отягчены их ветви все Клоками снега; сквозь вершины Осин, берез и лип
XIII И долго, будто сквозь тумана, Она глядела им вослед… И вот одна, одна Татьяна! 4 Увы! подруга стольких лет, Ее голубка молодая, Ее наперсница родная, Судьбою вдаль занесена, 8 С ней навсегда разлучена. Как тень она без цели бродит, То смотрит в опустелый сад… Нигде, ни в чем
[XII–XIII] В черновике (2371, л. 8) обнаруживаются также еще две части, между II и
XIII Вчера был день довольно [скучный.] [Поутру были у меня.] Чего же так хотелось ей? Сказать ли первые три буквы? К, Л, Ю, — Клю… возможно ль клюквы! 5 Ср. второй эпиграф к отрывку (ок. 1827), который, очевидно, был началом некоей поэмы, действие которой происходило в Италии.
xiii «ПРОСТРАНСТВО». Как заметил уже, наверное, читатель, философия де Селби строится вокруг понятия «пространства»; «время» же наш мыслитель совершенно блистательным образом игнорирует. Это можно объяснить самыми разными способами, приведя множество противоречащих друг
XIII «Или Тебе дороги, — продолжает Инквизитор, — лишь десятки тысяч великих и сильных, — остальные же миллионы, многочисленные, как песок морской, слабых, но любящих Тебя, должны лишь послужить матерьялом для великих и сильных?»Этими словами начинается поворот в его
XIII Нет сомнения, что будущий театр, каким он нам представляется, оказался бы послушным орудием того мифотворчества, которое, в силу внутренней необходимости, имеет возникнуть из истинно символического искусства, если последнее перестанет быть достоянием уединенных и