[XXVIII]
[XXVIII]
А только ль там очарований?
А разыскательный лорнет?
А закулисные свиданья?
4 A prima dona? a балет?
А ложа, где, красой блистая,
Негоцианка молодая,
Самолюбива и томна,
8 Толпой рабов окружена?
Она и внемлет и не внемлет
И каватине, и мольбам,
И шутке с лестью пополам…
12 А муж — в углу за нею дремлет,
В просонках фора закричит,
Зевнет и — снова захрапит.
5 В черновике (2370, л. 68) на полях, рядом с этой строкой написано имя «Монари» (первоклассного итальянского тенора Одесской оперы).
5–14 Речь идет, вероятно, об Амалии Ризнич, урожденной Рипп, дочери австро-еврейского банкира, одной из трех-четырех дам, возлюбленных Пушкина в Одессе. Она умерла в Генуе в мае 1825 г., почти тогда, когда Пушкин (он узнал о ее смерти более года спустя) работал над этими строфами (приблизительно в марте). Мать у нее была итальянка. Муж, Иван Ризнич (или, как он писал на французский манер, Жан Ризнич), — богатый и просвещенный далматский купец, торговавший зерном.
Она, по-видимому, упоминается и в первом черновике строфы XX:
Там хладнокровного <купца>
Блистает резвая подруга.
См. также коммент. к главе Десятой, XIII, 3.
Пушкин ухаживал за Амалией Ризнич летом и осенью 1823 г. в Одессе. Его страстная элегия, начинающаяся словами «Мой голос для тебя и ласковый и томный», вероятно, адресована ей. Она родила своему мужу сына в начале 1824 г., а в мае того же года тяжело заболела чахоткой, уехала из Одессы в Австрию и Италию, где и умерла[93]. Ее муж оставался в Одессе и узнал о смерти жены 8 июня 1825 г. Туманский в альманахе Амфитеатрова и Ознобишина «Северная лира на 1827 год» (опубл. в ноябре 1826 г.) посвятил Пушкину пятистопный сонет «На кончину Р.»[94], датированный: Одесса, июль 1825. Странно, что Пушкин узнал о смерти Амалии Ризнич (от Туманского?) только в июле 1826 г.
В начале 1827 г. Ризнич женился на графине Полине Ржевуской, сестре Каролины Собаньской и Эвелины Ганской.