Читайте также
XXXVII
Своимъ пенатамъ возвращенный,
Владиміръ Ленскій пос?тилъ
Сос?да памятникъ смиренный,
4 И вздохъ онъ пеплу посвятилъ;
И долго сердцу грустно было.
«Poor Yorick! молвилъ онъ уныло,
«Онъ на рукахъ меня держалъ.
8 «Какъ часто въ д?тств? я игралъ
«Его
XXXVII
Смеркалось; на стол?, блистая,
Шип?лъ вечерній самоваръ,
Китайскій чайникъ нагр?вая;
4 Подъ нимъ клубился легкій паръ.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкамъ темною струею
Уже душистый чай б?жалъ,
8 И сливки мальчикъ подавалъ;
Татьяна предъ окномъ
XXXVII
В пирах готов я непослушно
С твоим бороться божеством;
Но, признаюсь великодушно,
Ты победил меня в другом:
Твои свирепые герои,
Твои неправильные бои,
Твоя Киприда, твой Зевес
Большой имеют перевес
Перед Онегиным холодным,
Пред сонной скукою полей,
Перед
XXXVII
Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
4 Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
8 И сливки мальчик подавал;
Татьяна пред окном стояла,
На стекла хладные
XXXVII
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рожден;
Его умолкнувшая лира
4 Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
8 Его страдальческая тень,
Быть может, унесла с собою
Святую тайну, и для
XXXVII
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
4 Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
8 Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный
XXXVII
И постепенно в усыпленье
И чувств и дум впадает он,
А перед ним воображенье
4 Свой пестрый мечет фараон.
То видит он: на талом снеге,
Как будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит,
8 И слышит голос: что ж? убит.
То видит он врагов забвенных,
Клеветников и трусов злых,
И