VII

VII

   Отъ хладнаго разврата св?та

   Еще увянуть не усп?въ,

   Его душа была согр?та

 ⁴ Прив?томъ друга, лаской д?въ.

   Онъ сердцемъ милый былъ нев?жда;

   Его лел?яла надежда,

   И міра новый блескъ и шумъ

 ⁸ Еще пл?няли юный умъ.

   Онъ забавлялъ мечтою сладкой

   Сомн?нья сердца своего.

   Ц?ль жизни нашей для него

¹² Была заманчивой загадкой;

   Надъ ней онъ голову ломалъ,

   И чудеса подозр?валъ.

Здесь Пушкин начинает пристальную разработку темы Ленского. Она заключается в изображении образа этого юного и посредственного поэта в выражениях, которые сам Ленский использует в своих элегиях (образец их дан в главе Шестой), — выражениях, то затуманенных потоком неопределенных слов, то проникнутых наивной высокопарностью в псевдоклассическом духе второстепенных французских поэтов. Даже самый точный перевод сталкивается с неизбежной и неопределенной «flou» <«туманностью»> великолепного пушкинского изображения.

Эта строфа была первой опубликованной Пушкиным строфой «ЕО» (в «Северных цветах на 1825 год» Дельвига, конец декабря 1824 г.). Я полагаю, причиной избрания этих отрывков (строфы VII–X) для предварительной публикации стало желание нашего поэта привлечь внимание своих друзей (в строфе VIII), ибо никто из них ничего не сделал, чтобы разбить сосуд его клеветников (см. мои коммент. к главе Четвертой, XIX, 5).