XXXV

XXXV

   За то зимы порой холодной

   ?зда пріятна и легка.

   Какъ стихъ безъ мысли въ п?сн? модной —

 ⁴ Дорога зимняя гладка.

   Автомедоны наши бойки,

   Неутомимы наши тройки,

   И версты, т?ша праздный взоръ,

 ⁸ Въ глазахъ мелькаютъ какъ заборъ.

   Къ несчастью, Ларина тащилась,

   Боясь прогоновъ дорогихъ;

   Не на почтовыхъ, на своихъ,

¹² И наша д?ва насладилась

   Дорожной скукою вполн?:

   Семь сутокъ ?хали он?.

⁵ Автомедоны. Возницу Ахиллеса (героя «Илиады» Гомера) звали Автомедон.

^7–8 Пушкинское примеч. 43 Сполдинг (1881, с. 271) называет «какой-то устарелой шуткой» и мрачно добавляет: «Многие англичане, если заменить верстовые столбы на камни с указанием расстояния в милях, а частокол — кладбищем, немедленно узнают ее американское происхождение».

¹⁴ Принимая во внимание общие и частные обстоятельства, самое большое расстояние, которое могло бы проехать семейство Лариных зимой (январь или февраль 1822 г.), с их четырьмя большими санями и восемнадцатью клячами — это две сотни миль (расстояние, которое можно покрыть, путешествуя на почтовых в легком экипаже и со сменой лошадей каждые несколько миль, всего за два дня). Это и другие соображения приводят к убеждению, что имение Лариных было расположено в двухстах милях западнее Москвы, на полпути между Москвой и Опочкой (Псковская губерния), вблизи которой находилось имение Пушкина. Таким образом, Ларины жили в нынешней Калининской области (состоящей из северной части бывшей Смоленской и западной части бывшей Тверской губерний). Это примерно в четырехстах милях южнее С.-Петербурга и граничит на западе с верховьем Западной Двины, а на востоке — с верховьем Волги. Несколько далее (XXXVII, Петровский замок; XXXVIII, Тверская улица) будет указано, что Ларины въехали в Москву с северо-запада, откуда прибыл в Москву из Михайловской ссылки и сам Пушкин, когда работал над предыдущей главой (7 сент. 1826 г.).

Цезарь, который, по словам Гиббона, на наемных колесницах проезжал сотню миль за день, не мог бы, конечно, состязаться со своими русскими коллегами. Императрица Елизавета, дочь Петра Великого, в 1750-е годы имела специальную карету-сани, в которой, наряду с прочим, были печь и карточный столик; запрягая по двенадцати лошадей (которые менялись через каждые несколько миль) в эту карету-сани, она не уступала своему отцу, совершая путешествие по снегу из С.-Петербурга в Москву (486 миль) за сорок восемь часов. Александр I примерно в 1810 г. побил это достижение, преодолев маршрут за сорок два часа, а Николай I в декабре 1833 г. (согласно дневниковой записи Пушкина) — за феноменальные тридцать восемь часов.

С другой стороны, зима могла намести столько снега, что путешествие «по снежному пути» становилось не лучше, чем по слякоти и грязи. Так, Вульф отмечает в своем дневнике, что из-за обильного снегопада он целый день — с раннего утра и до восьми вечера — преодолевал на дядиной тройке сорок верст между Торжком и Малинниками в Тверской губернии. Тяжелый караван Лариных тянулся, должно быть, немногим быстрее.

В черновике (2371, л. 73) Пушкин написал сначала «неделю», затем вычеркнул и поставил «дней десять».

Бродский (комментарий «ЕО», с. 399) дает неверную дату приезда Лариных в Москву. Они прибыли в самом начале (а не в самом конце) 1822 г., вскоре после Рождества 1821 г. (см. XLI, 13). К августу 1824 г. Татьяна была замужем за князем N. уже около двух лет (см. главу Восьмую, XVIII, 2).