XII
XII
Какъ на досадную разлуку,
Татьяна ропщетъ на ручей;
Не видитъ никого, кто руку
4 Съ той стороны подалъ бы ей;
Но вдругъ сугробъ зашевелился,
И кто жъ изъ подъ-него явился?
Большой взъерошенный медв?дь;
8 Татьяна ахъ! а онъ рев?ть,
И лапу съ острыми когтями
Ей протянулъ: она, скр?пясь,
Дрожащей ручкой оперлась
12 И боязливыми шагами
Перебралась черезъ ручей;
Пошла — и что жъ? медв?дь за ней.
2, 13 ручей. Хотя Пушкин придает необычайно широкое значение этому слову (ср.: «грозу» кавказских «потоков» в «Путешествии Онегина», вариант XII, 8), я думаю, мы можем здесь допустить характерную трансформацию объектов сна — кипучий поток любовной истории, шумящий в строфе XI, стихает, превращаясь в знакомый ручеек, протекающий в имении Лариных (глава Третья, XXXVIII, 13), не вызывая ни малейшего удивления у спящей.
8 Татьяна ах! Этот оборот речи — еще один тонкий намек на тот отчаянный порыв, с каким Татьяна летела к ручью в главе Третьей, XXXVIII (см. мой коммент. к «Ах!» в строке 5).
14 и что ж? Риторическая формула, означающая в данном контексте «И что бы вы думали случилось потом?» Ср.: глава Пятая, VII, 1.