[XXII]

[XXII]

   А где, бишь, мой рассказ несвязный?

   В Одессе пыльной, я сказал.

   Я б мог сказать: в Одессе грязной —

 ⁴ И тут бы, право, не солгал.

   В году недель пять-шесть Одесса,

   По воле бурного Зевеса,

   Потоплена, запружена,

 ⁸ В густой грязи погружена.

   Все домы на аршин загрязнут,

   Лишь на ходулях пешеход

   По улице дерзает в брод;

¹² Кареты, люди тонут, вязнут,

   И в дрожках вол, рога склоня,

   Сменяет хилого коня.

^3–4 в Одессе грязной. Лайелл в «Путешествиях», I,171, пишет: «Улицы Одессы… все еще не вымощенные… [и] неописуемо грязные осенью и весной после сильных дождей…».

*

14 окт. 1823 г. (к этому времени Онегин уже появился) Пушкин из Одессы писал Вяземскому: «У нас скучно и холодно. Я мерзну под небом полуденным». И 1 дек. 1823 г. Александру Тургеневу: «Две песни уже готовы» (к этому времени Онегин уже снабдил своего биографа сведениями для главы Второй).

¹⁰ на ходулях. Я читал где-то, что одесситы (их русский — самый плохой в России) называют башмаки на деревянной подошве, надеваемые ими в слякоть, ходулями; сомневаюсь, чтобы Пушкин использовал такой вульгарный жаргон в столь бессмысленном случае. Рухнула бы гипербола, на которой основана вся строфа.